В статье анализируется процесс формирования и взаимодействия политических институтов сельского Тайваня с реформированием системы землевладения и ее институционализацией. Экономические достижения и внедрённая японскими властями на Тайване усовершенствованная система администрирования в сельских районах только углубили социальную стратификацию, приведшую к возникновению влиятельного класса землевладельцев. Общие интересы старой земельной аристократии и её соперников обусловили их превращение в единственную облечённую властью группу в сельском Тайване. Японские власти способствовали образованию политических институтов в виде местных ассоциаций собственников земли и арендаторов. Экономические преобразования в ходе проведения Гоминьданом земельной реформы потребовали одновременных политических преобразований и создания соответствующих административно-политических институтов в сельском Тайване. Установление электоральной системы на местном уровне ограничило доминирование земельной аристократии, поскольку политическая власть теперь исходила из популярности кандидата и полученного им на выборах количества голосов. Этот период на Тайване характеризовался высокой степенью местных фракционных войн во время выборов между земельной аристократией и криминальным миром. Политические изменения произошли с реформированием политической системы преимущественно сельского Тайваня в 1959 г. Прямое голосование деревенских жителей почти исключало возможность повсеместного кланового непотизма. Фермеры стали значимым субъектом политики, выступив в новом для себя качестве, а местным политическим лидерам пришлось напрямую работать со своим электоратом, возникла возможность покупки голосов избирателей с проникновением политической фракционности. В любом случае избирательная процедура для местной политической системы стала более соревновательной и значимой. Уникальным для Тайваня является пример выполнения одновременно экономической и политической функций сформированными сельскохозяйственными институтами (фермерская корпорация, она же и фракция). В конце 1990-х гг. на Тайване активно действовало 100 местных фракций, так фракционность была и остается распространённой характеристикой тайваньской политики.
 

Скачать PDF Скачать JATS

ВВЕДЕНИЕ

Для более глубокого понимания происходящего в политической жизни современного Тайваня представляется необходимым изучать прежде неисследованные в российской историографии¹ политические элиты периферийного Тайваня, экономические и политические методы работы местных фракций для мобилизации своих сторонников и способы консолидации для этого собственных сил (в том числе в «междоусобицах»), поскольку тайваньская политика остается фракционной, что очевидно проявляется в публичных выступлениях, в конфликтности и в политической борьбе на политической арене любого уровня.

Некоторые фракции (派系) не создавались Гоминьданом (ГМД), а вышли из среды мелких помещиков во время японского присутствия на острове и потомственных деревенских старост, получивших затем должности в сельских районных полицейских участках, продвинувшихся до уровня глав ирригационных ассоциаций после 1956 г. [Jacobs, 1980, p. 74–75]. Другие местные фракции [Pillsbury, 1978, p. 245–257], создававшиеся Гоминьданом, допускались к руководству на местах для осуществления полного политического контроля².

На Тайване местный непотизм (кумовство) остается важной частью политической системы со времен Чан Кайши, особенно проявляясь во время уездных или муниципальных выборов, так как в них обязательно участвуют представители местных кланов [Jacobs, 1980, p. 3]. Иногда для кандидатов на выборах в органы власти родственный клан является их единственным источником реальной твердой неинституционализированной политической поддержки.
На деревенском уровне успех кандидата на выборах (и надлежащее решение возникшего конфликта в деревне) во многом зависит от родственной поддержки, поскольку выборы проходят ещё и в местные неправительственные организации, осуществляющие контроль за строительством и ремонтом ирригационных систем, в местные фермерские ассоциации с определенными функциями и в кредитные департаменты фермерских ассоциаций ³ [Gallin, 1966, p. 179–181]. До 1990-х гг. почти все местные банки назывались «Кредитные кооперативные общества» и находились в собственности лидеров местных фракций. Теперь кредитные кооперативы существуют только в городах, принимают вклады и предоставляют займы своим членам. После 1987 г. все банки, государственные и эти «местные банки» (地方 銀行 ), были приватизированы. Похожее происходило с фермерскими и рыболовецкими ассоциациями [Bosco, 2021; Lin, 2006, p. 11–4], где существуют трастовые отделы с функцией субсидирования членов этих ассоциаций. Но лидеры местных фракций в основном используют полученные деньги от займов для проведения политических кампаний. «Экономически «кредитные кооперативные общества» (农村信用合作社会) интерпретировались как символический орган местных фракций и их членов; являясь таковыми, они сделали невозможным реформирование фракционной политики в направлении здоровой демократизации» [Kao, 2010, p. 7, 18].

ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕФОРМА НА ТАЙВАНЕ И ЕЁ ПОСЛЕДСТВИЯ

Полноценно изучить систему формирования и взаимодействия политических институтов периферийного Тайваня невозможно без углубления в систему землевладения на Тайване и её институционализацию. Земельная реформа на Тайване прошла через несколько фаз, крайняя из которых длится с 2009 г. по настоящее время.
В 1940-х гг. сельское хозяйство было ключевой отраслью тайваньской экономики. Сельскохозяйственная политика была направлена на решение вопроса землепользования, частной и государственной собственности на землю. В 1970-е гг. сельскохозяйственная земля играла роль ресурсного источника для развития экономики острова и реализации промышленных проектов и строительства. В 1980-х гг. происходило развитие фермерства и повышение эффективности землепользования. В 1990-х гг. акцент делался на рациональное использование непригодных для сельского хозяйства земель. В 2000-е гг. развитию земельной реформы способствовали система свободной торговли, сохранение ресурсов, изменение образа жизни, развитие обрабатывающей промышленности, технологическая интеграция, грамотное инвестирование в сельское хозяйство [Lee H., 2013] («в бедных странах сельское хозяйство облагается налогами, в богатых – субсидируется» [Bosco, 2021]), диверсифицированное использование земель, структурное регулирование (земля находилась в руках фермеров, происходили грамотное деление и консолидация фермерских земель). Теперь внимание правительства при участии Тайваньского сельского фронта (台灣農村陣線, 2008 г.о.) ⁴ [Tsai, Liu, 2012, p. 25–33] сосредоточено на защите земель и экосистемы острова в целом, продвижении устойчивого развития с опорой на ресурсную интеграцию и консолидацию, рациональное использование земель путем мониторинга с применением новых технологий [Lee H., 2013].

С конца XIX в. система землевладения⁵ на Тайване исторически всегда служила контролирующим фактором в жизни сельского населения. Деревенские жители страдали от дефицита земли, поскольку она была сконцентрирована в руках ограниченного количества помещиков – собственников земли. В 1904 г. японская администрация изменила иерархическую систему аренды земли, выкупив землю у помещиков и передав её арендаторам. Бывшие арендаторы, а не субарендаторы [Tsubota-Nakanishi, 2019, p. 385–392] стали в массе теми, кто обрабатывал землю, но плата за аренду земли не уменьшилась.

Одновременно японские власти использовали банковскую систему, основанную на Тайване с 1895 г. (Bank of Taiwan 台湾 銀行), с целью продвижения там земельной реформы и развития сельского хозяйства с созданием соответствующей специализированной финансовой инфраструктуры [Tang, 1954, p. 44]. Арендованные фермерами земли помещиков позже постепенно приобретались этими фермерами в собственность по земельным контрактам ( 台湾 省台北市私有 耕地 租约) (с помощью двух банков, Chiayi Bank (嘉義銀行)и Chang Hwa Commercial Bank (彰化銀行,1905 г. о.) [Lee L., 1978, p. 8–9].
К 1920 г. произошли децентрализации административного управления острова и реорганизация местных правительств. Изменение административных границ новых провинциальных городов и деревень привело к упадку прежних «естественных» деревень. Такое регулирование способствовало образованию сообществ, более приспособленных к вновь установленным институтам колониальных властей и сотрудничавших с ними: школьных округов и сельскохозяйственных кооперативов (в 1920–1932 гг. действовал Союз тайваньских фермеров ( 台湾 农场主 协会 )). Целью этих институциональных нововведений было «замирение» Тайваня, чтобы обеспечить его роль военного плацдарма и опорной торгово-экономической и военно-логистической базы в преддверии подготовки к войне за захват Китая и ЮВА [Lamley, 1999, p. 224–225, 233]. С 1927 г. образованные политические институты в виде местных ассоциаций собственников земли и арендаторов решали споры между собственником и арендатором и поощряли развитие сельскохозяйственного производства. В 1939 г. колониальные власти приняли закон о контроле земельной ренты на Тайване, но рента не уменьшилась.
Во время японского присутствия на Тайване в уезде Пиндун (и ряде соседних) было наиболее развито сахарное производство [Tsubota-Nakanishi, 2019, p. 385–392, 398–400]. Земли сахарные компании делили между фермами. Нанимавшие рабочих агенты или управляющие одним районом производства сахарного тростника принимали урожай и контролировали его фактическую доставку на фабрику, от этого зависел доход агентов. Тогда эти агенты и составляли «ядро» местных фракций, но постепенно их роль перестала быть значимой. Фермеры неохотно выращивали сахарный тростник из-за скудного урожая [Jacobs, 1980, p. 19–20]. Развитием сахарной индустрии впоследствии занимались многие фермерские хозяйства и предприниматели, ставшие крупными политиками (У Най-жэнь (吳乃仁), один из основателей фракции ДПП «Новый прилив» (“ 新潮流系”)).
Проводившаяся модернизация, достигнутый экономический прогресс и усовершенствованная система администрирования углубили основанную на землевладении сельскую социальную стратификацию и способствовали возникновению влиятельного класса землевладельцев особенно в 1925–1945 гг. [Huang, 1981, p.172–173].
Проведенная ГМД Трехэтапная Программа земельной реформы (土地改革 纲领 ) (1949–1953) впервые сохранила права тайваньцев на обрабатываемые ими самими арендованные земли посредством твердых контрактов и уменьшения ренты. С 1945 по 1947 г. в большинстве районов с плодородными землями и в густонаселённых районах стала обычной рента в размере 60 и 70% от основного урожая, она платилась целиком даже в годы полной потери урожая или неурожая [Gallin, 1966, p. 90–91]. Первый опыт сокращения ренты начался на ограниченной территории в уезде Пиндун [Tsai, 2011, p. 22–24] в 1947 г. и был окончен на всей территории острова в 1949 г.
Экономический коллапс был основной причиной «потери Китая» Гоминьданом, при этом экономическая реформа на Тайване оказалась самой успешной из предпринятых правительством ГМД. В июне 1949 г. из-за запредельной инфляции и высокой стоимости иностранной валюты правительство Тайваня ввело Новый Тайваньский Доллар (Н.Т.Д.) по ставке 1 Н.Т.Д. к 40 тыс. старых тайваньских долларов. В марте 1950 г., чтобы изъять излишек денег, правительство также предложило высокую ставку (7% в месяц и 125% в год в совокупности), которая снизилась до 2% в месяц в ноябре 1952 г. Вскоре уменьшилось количество денег в обращении. Достигшая в первую половину 1949 г. 3 000% инфляция снизилась до 300% в 1950 г. и до 8,8% после 1952 г. После стабилизации цен правительству Тайваня удалось убедить частный сектор инвестировать в восстановление экономики [Lamley, 1999, p. 323–324]. Основанные в конце 1949 г. кредитные отделы фермерских ассоциаций в основном в политически и промышленно значимых центрах Тайваня: в Тайнани (12), и поровну (9) в Тайчжуне и в Синьбэе осуществляли частные инвестиции в сельское хозяйство Тайваня.
С ростом населения Тайваня при расстройстве его экономики в целом земельная рента начала вновь повышаться. Для сохранения социальной стабильности в деревне были введены рентные депозиты (1/4 ежегодной ренты), которые затем возвращались помещиком арендатору или учитывались при выплате им ежегодной ренты помещику (отменено в 1951 г., согласно Закону о сокращении земельной (пахотной) ренты (耕地三七五減租條例) [Gallin, 1966, p. 88–89; Tang, 1954, p. 34].
В период 1953–1961 гг. со стабилизацией прироста населения на острове (3–5%) (численность населения удвоилась еще в японском присутствии после решения проблем продовольствия и здравоохранения) увеличилась плотность населения с 608 в 1953 г. до 803 человек на кв. км в 1961 г., обусловив нагрузку на земельный ресурс в сельской местности [Glass, 1963, p. 24].
Согласно поэтапной Программе земельной реформы [Jacobs, 1971, p. 144–145; Lamley, 1999, p. 323], сначала улучшались условия проживания арендатора без ликвидации системы арендного землепользования (согласно 6-тилетнему арендному контракту между собственником и арендатором) или изменения статуса арендатора; затем (вероятно, в 1951–1953 гг.) ставилась задача превратить арендатора в фермера-собственника земли путем продажи или передачи ему земель из общественного фонда в пользование на испытательный срок [Gallin, 1966, p. 95–98; Tang, 1954, p. 35–36]; далее предполагалось превратить арендатора в собственника земли (по «Закону земля тому, кто ее обрабатывает» (耕者有其田法)). Реформа предусматривала ренту в 37,5% оценённого заранее дохода, независимо от произведённой продукции сверх этой цифры [Gallin, 1966, p. 93; Tsai, Liu, 2012, p. 25–33]. Несмотря на постоянное улучшение плодородия земель, сохранялся дисбаланс между владеющими землёй и безземельными крестьянами, обусловивший возрастание сезонной мобильности деревенских жителей [Gallin, p. 120–121].

ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ СЕЛЬСКОГО ТАЙВАНЯ

Закон о сокращении земельной ренты до 37,5% предполагал создание Комитетов фермеров-арендаторов (耕地承租人委员会) для каждого уезда, города, уездного города, деревни, состоящих из избранных демократическим путем помещиков, фермеров-собственников земли (из бывших фермеров-арендаторов, выкупивших землю) и фермеров-арендаторов. Имеющиеся Комитеты (15–17 членов) по проведению кампании по сокращению земельной ренты до 37,5% (三七五耕地租佃委員會) 1949 г. были заменены на Комитеты фермеров-арендаторов в 1952 г. [Tang, 1954, p. 25, 36–40]. Так, экономические преобразования в ходе проведения Земельной реформы сопровождались созданием соответствующих административно-политических институтов в сельском Тайване.

Члены Комитетов фермеров-арендаторов избирались непрямым открытым и свободным способом сроком на 3 года. Избирались представители фермеров-арендаторов, фермеров-собственников и помещиков деревень (村) и городских районов (里) в комитеты фермеров-арендаторов уровня деревни или небольшого города. Далее из этого числа избранных ими самими избирались представители в уездные и городские комитеты, там посты распределялись, как правило, между 11 членами: один глава земельного отдела уездного или городского правительства, один председатель уездной или городской фермерской ассоциации, остальные пять человек представляли фермеров-арендаторов, двое – фермеров-собственников и двое – помещиков. На уровне округов, деревень, небольших городов также действовали 11 членов, двое из которых были главами земельных отделов этих административных единиц, должности остальных избранных распределялись так же. Действующие на безвозмездной основе Комитеты фермеров-арендаторов (1952) уровня округа, деревни и небольшого города организовывались с целью донесения до населения различной информации; оказания содействия и наблюдения за исполнением закона о сокращении земельной ренты; оценки всего ежегодного произведённого фермерского продукта; расследования случаев неурожая и прощению долга; примирения споров [Tang, 1954, p. 29, 37–38, 229–234].

Быстрое промышленное развитие острова привело к изменениям в сельской социальной структуре и старой системе политического доминирования. На место доминирующей сельской земельной аристократии пришел новый средний класс, состоявший из старых семей землевладельцев, перешедших от фермерства к другим видам экономической деятельности (из-за сокращения дохода от фермерства (20%) в доходе домохозяйства [Lee H., 2013]) и из преуспевших представителей более низкой страты. Опорой легитимности класса землевладельцев служили личный приобретённый капитал, полученное образование, поддержка местного бизнеса, для их конкурентов – незаконно добытые доходы [Huang, 1981, p. 172–175].

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФРАКЦИОННОСТЬ

Политическое развитие в сельском Тайване прошло несколько стадий. Традиционная политическая система, характеризовавшаяся регионализмом и политической иерархией, основывалась на собственности на землю. Во время японского присутствия на Тайване ослабление регионализма [Huang, 1981, p. 87–94] сделало собственность на землю единственным мерилом власти на местном политическом уровне. В 1949 г. в сельской местности на Тайване проживало 85% населения, поэтому выборы на местном уровне были лучшим способом ослабить конфликт между местными (本土) и прибывшими на Тайвань гоминьдановцами. Местные тайваньские элиты, кому посчастливилось выжить после известных событий («Инцидент 28 февраля 1947 г.»), были в состоянии участвовать в местном управлении, постепенно продвигая демократию на местном уровне. (Благодаря этому прошлому опыту самоуправления процесс демократизации на Тайване оказался возможным в конце 1980-х гг. ⁶).

Эпоха реставрации (до 1956 г.) и начало земельных реформ в начале 1950-х гг. нарушили монополию объединившейся земельной аристократии на бессменную политическую власть. Установление в 1950–1960-х гг. электоральной системы на местном уровне стало ограничивать доминирование землевладельцев, поскольку политическая власть теперь исходила из полученного кандидатом количества голосов на выборах. Так «безземельные» уже могли угрожать старому блоку земельной аристократии. Этот период на Тайване характеризовался высокой степенью местных фракционных войн во время избирательных кампаний между земельной аристократией и криминальным миром. Политическому развитию способствовало также и то, что старая земельная аристократия и ее соперники обнаружили общие интересы и, следовательно, превратились в новую (позже) единственную облеченную властью социальную группу в сельском Тайване [Huang, 1981, p. 174–175].
Заслуга Чан Кайши заключается в децентрализации управления Тайванем, выраженной в построении органов управления на местах с целью создания уездных, городских (里長) и деревенских (村長) институтов местного самоуправления на основе неограниченного избирательного права, которое, согласно Сунь Ятсену, будет краеугольным камнем политической демократизации для китайцев, тогда как полная демократизация будет служить средством сдерживания авторитарного контроля центральной политической власти.
В 1959 г., когда старосты деревень стали избираться прямым голосованием деревенских жителей, крестьяне выступили в новом для себя качестве – значимого субъекта политики (хотя воздействие повсеместного кланового непотизма не искоренено до сих пор), и местным политическим лидерам пришлось напрямую работать со своим электоратом, чтобы избраться в местные органы власти. В результате большее количество крестьян вовлеклось в политику на местах, и возникла возможность покупки голосов избирателей в условиях политической фракционности. Избирательная процедура для местной политической системы стала более соревновательной и значимой [Appleton, 1970, p. 58].
В 1950–1970-е гг. местным элитам (本土), не членам ГМД, было невозможно занять руководящие посты при Чан Кайши. Генералиссимус пытался защищать местные выборы в период действия Закона о военном положении на Тайване (1947–1987), во время мобилизации и контрмер против «мятежа», проводя политику «разделяй и властвуй», балансируя в сторону политики на местах с достижением двух целей: «выпускать пар» и «контролировать» местные элиты. При этом случались конфликты интересов между центральным аппаратом ГМД и местными фракциями, от которых зависела победа партии на выборах, поэтому ГМД курировал «новые» появляющиеся фракции и являлся их донором отдельно от «старых» фракций. Некоторые местные фракции и их представители оставались лидирующими в течение многих десятилетий, это обычно были представители очень богатых кланов еще со времен японского присутствия на острове. Случалось, фракции создавались не по признаку кровного родства, а среди однофамильцев (например, Wu (吳)) [Kao, 2010, p. 7].

ФРАКЦИОННОСТЬ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ ТАЙВАНЯ

В 1997 г. на Тайване действовало 100 местных фракций, все они выдвигали своих кандидатов на выборах, фракционность была распространённой характеристикой тайваньской политики. Фракционность менее выражена в городах, поскольку её степень зависит от степени урбанизации, городской социум менее сплочен по сравнению с сельским. Практика «покупки голосов» внедрена была как раз местными фракциями, избежать этого можно только путем реформирования фракционной политики. Гоминьдан стимулировал заинтересованность местных политиков, предоставляя им право управлять местным банком, страховыми компаниями, средствами связи. Местные частные банки с целью помочь местным кандидатам победить на выборах использовали практику привлечения сторонников Гоминьдана из местных элит, предлагая им открыть счета или пользоваться кредитом.
При изучении местных органов управления на Тайване важно уточнить, какой пост занимает кандидат и на какой пост в местной администрации он претендует, поскольку действующие магистраты (мировые судьи) (地方法官) могут затем избираться начальниками уездов. Отдельно избирались кандидаты в местные уездные и городские Советы (раз в 4–5 лет). В современном Тайване местные фракции объединяются лидером местной фракции – магистратом, начальником уезда (мэром уездного центра) (县 市长 ). Они же патронируют «патрон-клиентские отношения» в местных фракциях, обладают политическими и финансовыми ресурсами, последовательно распределяют ресурсы между чиновниками различного уровня и деревенскими старостами. Половина уездов и городов остается в ведении местных фракций, остальные соотносятся с центральными структурами ГМД (в 2022 г. тайваньскими СМИ отмечалась плохая подчиненность местных фракций центральному аппарату ГМД). Если помещённые в пропорциональные списки лидеры местных фракций (согласно планам ГМД) хотят быть избранными, то им предстоит поддержать окружных кандидатов, номинированных Гоминьданом. Уровень до сих пор существующих «патрон – клиентских» отношений во фракциях «зависит от взаимоотношений внутри фракции», «уровня конкуренции и этнической однородности фракции» и пр. («Используются особые информационные и властные каналы. Это не только клановые чиновничьи ветви (на каждой государственной ступени стоит свой родственник), но и особый язык верхов, особые понятия…» [Котенёв, Лукьянов, 2000, c. 19]). Были случаи «собраний клиентов перед номинированием кандидатов на предстоящие выборы», что характерно для фракций с чёткими и заявленными организационными структурами (по свидетельству самого лидера одной из известных («белой») фракции и высокопоставленного должностного лица, это происходило в «белой», «чёрной» и «красной» фракциях г. Гаосюна [Kao, 2010, p. 17]).
Преемственность постов могла осуществляться внутри семьи, как в руководстве уезда Хуалянь между супругами – независимыми кандидатами в магистраты Фу Кунь-ци (傅崐萁) и Сю Чжэн-вэй (徐榛蔚), баллотировавшимися на один и тот же пост в 2014 г. В 2014 г. Фу Кунь-ци занял пост магистрата уезда Хуалянь, а в 2018 г. его супруга Сю Чжэн-вэй баллотировалась в качестве кандидата уже от ГМД и стала начальником уезда Хуалянь. Иногда партия старалась нарушить практику монополизации власти одним или двумя кланами. Нередки случаи карьерного роста кандидата посредством участия в общественных организациях и движениях, поддерживающих Гоминьдан [Kao, 2010, p. 3, 7].

ФЕРМЕРСКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

В 1975 г. все существовавшие на Тайване 288 фермерских ассоциаций были реорганизованы, вновь сформированные 304 ассоциации были поделены на три уровня: ассоциации на уровне провинции, 21 уездная или городская ассоциация, 280 первичных ассоциаций. Возросло количество сельскохозяйственных рабочих групп (бригад) из 195 членов (по 18 бригад в каждом уездном городе), каждая такая бригада получала законный статус в фермерской ассоциации и избирательные права. Посредством этого низового института осуществлялась связь между его членами и членами ассоциаций уровня провинции, в функции последней входило принимать решения по делам ассоциаций, планированию, бюджету [Lin, 2006, p. 11-3–11-5]. Возглавить фермерскую ассоциацию стало почетнее, чем возглавить администрацию на уровне деревни. Этот уровень приравнивался к уровню председателя уездного городского собрания, но ниже статуса главы уездной городской администрации [Jacobs, 1980, p. 24]. Низовая фермерская ассоциация, помимо социально-экономической функции, выполняла роль политического института, члены которого осуществляли избирательные функции первичного звена [Lin, 2006, p. 11-5].
В соответствии с целым комплексом законов, количество фермеров с избирательным правом ограничивалось их имущественным статусом. Их доход от фермерства должен был составлять не менее 50% в доходе семьи. Только один фермер от домохозяйства мог быть членом фермерской ассоциации, гражданские служащие не могли быть членами фермерских ассоциаций. Собрания фермерских ассоциаций (и бюджеты) являлись предметом государственного контроля и наблюдения. Номинирование в качестве кандидатов на лидирующие посты и избирательный процесс в ассоциациях были под сильным партийным влиянием. Это практически не распространялось на выборы и управление в ирригационных ассоциациях, целиком подчинявшихся провинциальному правительству. Парадокс заключался в том, что правительство и партия (тогда ГМД) и их контроль создавали и укрепляли группы, способные выражать свои требования. Эффективность фермерских ассоциаций могла быть и ещё большей, учитывая механизмы контроля. Именно «фермерские ассоциации могли быть самыми активными и самыми независимыми ассоциациями на Тайване». Лидеры фермерских ассоциаций подчинялись главам администраций городов и лидерам местных фракций [Jacobs, 1980, p. 22–23]. Цель ассоциаций определялась как институционализация системы с разделением прав и обязанностей между всеми членами ассоциаций для облегчения процесса проведения индустриализации Тайваня. Фонды ассоциаций предполагалось распределять по разным статьям расходов: на развитие сельского хозяйства и на культурные и благотворительные цели (более 62%). [Lin, 2006, p. 11-5–11-7].
Уникальным примером для Тайваня является одновременное сочетание экономического и политического управления (по образцу клана Чжан (張) в уезде Юньлинь) сформированными сельскохозяйственными институтами (фермерская корпорация и она же фракция). Примером среди прочих может служить Хindian Farmers’ Association Faction. Вероятно, теперь это Земельный отдел района Синьдянь в Синьбэе (新北市新店地政事務所). Период правления Чэнь Шуй-бяня отмечается интенсивным ростом кредитных отделов фермерских ассоциаций (12) (больше всего на юго-западе Тайваня) во время пересмотра политики в отношении сельскохозяйственной земли (2000–2008) и особенно в 2007 г. В период правления администрации Ма Ин-цзю (2008–2016) число образованных кредитных отделов фермерских ассоциаций было больше (около 16), особенно в 2009 г., в период подготовки подписания межберегового Рамочного соглашения по экономическому сотрудничеству (海峡两岸经济合作框架协议), 2010 г. Лидер в этом процессе – уезд Пиндун на юге острова.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее время на Тайване идет конкуренция за использование сельскохозяйственной земли. Это вопрос выживания в условиях экономического кризиса, низкой рождаемости и международно-политической изоляции острова. Основное внимание властей и политических партий Тайваня сосредоточится на принятии правильных инженерно-технологических решений в развитии технопарков и строительстве «Тайваньской силиконовой долины». В этих условиях земля острова играет роль ресурсного «донора», поэтому ситуация осложнится для всех типов тайваньских сельхозпроизводителей: возникают вопросы масштабов фермерства, его продуктивности при ограниченности пригодного для сельского хозяйства пространства (из 3 млн га пригодны только 800 тыс. га), плодородности и орошаемости земель.
Административная реорганизация Тайваня последнего времени сопровождается борьбой за получение права (и финансирования) быть «специальными муниципалитетами», как уже несколько существующих в районах Тайбэя, Гаосюна, Синьбэя и пр. Столкновения экономических интересов элит и политические противоречия на Тайване вероятны в Таоюань, в Синьчжу и Мяоли, Цзяи и Наньтоу. Это касается политико-экономических интересов, в том числе в отношениях с материковым Китаем (теперь это уже первенство в области инженерно-технологических возможностей), и международной кооперации в области высоких технологий. Интересы политиков (их бизнеса) и сельского электората будут касаться пространства вокруг технопарков (с проблемой «земельных ограждений» для сельского населения) и возможности развивать сельское хозяйство и зарабатывать местному населению.
На авансцене тайваньских избирательных кампаний прочное место уже заняли политики местных фракций и их избиратели. Твердая договоренность руководства ГМД и развитие отношений с местными политиками позволили удерживать власть ГМД в 1970-х гг., победить на выборах 1983 г., что не получилось у политиков «Данвай» по причине тактических ошибок и конфликтности внутри этого движения [Rubinstein, 1999, p. 445], на основе которого создавалась ДПП.
Перед тайваньскими элитами стоит проблема управленческого первенства (в строительстве и работе технопарков) и достижения политической договоренности по поводу принятия экономически прогрессивных решений, коллегиального управления и использования имеющихся в распоряжении земель, ресурсной консолидации и интеграции. Грамотное хозяйствование (с применением новых технологий) будет включать переоценку земельных ресурсов, планирование, предложение арендных услуг, восстановление плодородия земель, развитие планового инвестирования в высококачественные земли [Lee H., 2013].