СТАТЬИ

Статья представляет собой завершение хронологической систематизации проповеди ордена францисканцев в Китае, начиная с папских посольств к Великим ханам, завоевавшим Срединную империю и основавших династию Юань, до начала ХХI в. Автор группирует информацию по нескольким крупным периодам, предлагая пятиэтапную периодизацию францисканской деятельности на Дальнем Востоке. Отмечается смена проповеднической парадигмы в течение семисот веков непостоянного присутствия ордена миноритов в Китае: если первые разведывательные миссии, достигшие определенного успеха в проповеди некитайским подданным монгольских императоров, носили преимущественно дипломатический характер, то в Новое время миссия, пользовавшаяся поддержкой испанской системы patronato (патронажа), прицельно концентрируется на проповеднической деятельности, в особенности, среди бедных слоев населения. Кульминация и кризис всего европейского миссионерства в Китае – знаменитый «Спор о ритуалах», расколовший представителей католических орденов в Поднебесной, рассмотрены в связи с ролью, которую сыграли представители францисканцев в этом драматическом конфликте. Автор приходит к выводу, что «Спор» ударил, в результате, по всем китайским католическим миссиям – по францисканцам не в меньшей степени, чем по их основным оппонентам – иезуитам, в итоге приведя к гонениям, репрессиям и высылке миссионеров. Попытки нового проникновения католического христианства в КНР возобновляются лишь по завершении «Культурной революции» во второй половине ХХ в. Статья является продолжением публикаций того же автора, посвященных теоретическим основам францисканской катехизации нехристианских народов и первым двум периодам францисканского присутствия в Китае, опубликованным ранее в журнале «Восток» в 2020–2021 гг.

Скачать JATS

Два начальных периода деятельности серафической миссии в Срединной империи – 1) исходная волна папских послов-проповедников к монгольским правителям Великой степи и Юаньского Китая, когда минориты заняли главенствующую место среди христианских катехизаторов на Востоке [Дубровская, 2020(1); 2021(2)], и 2) деятельность францисканцев в XVI–XVIII вв., когда у ордена возникла необходимость конкурировать с порой более успешными братьями по проповеди – в первую очередь, с иезуитами, а религиозные материи были контаминированы интересами держав [Дубровская, 2021(1); 2020(3)], подвели францисканцев к третьему (хронологически входящему в рамки предыдущего), наиболее драматическому периоду работы миссии в Китае – к незавуалированной конфронтации с братьями по проповеди, когда ригористичность серафического подхода к катехизации проложила дорогу к репрессиям всех христианских проповедников в Срединной империи.

ТРЕТИЙ ПЕРИОД ФРАНЦИСКАНСКОЙ ПРОПОВЕДИ В СРЕДИННОЙ ИМПЕРИИ. МИНОРИТЫ, СПОР О РИТУАЛАХ И ЗАПРЕТ ХРИСТИАНСТВА В КИТАЕ (1724 г.)

Возможность развернуто обосновать свои позиции и принципы проповеди в Поднебесной представилась францисканцам во время главного миссионерского кризиса на Дальнем Востоке – в течение печально известного «Спора о ритуалах», средоточия всех мыслимых противоречий, накопившихся между представителями нищенствующих орденов, орденом иезуитов и стоявшими за спинами всех действующих лиц этой драмы европейскими державами и Папским Престолом.
В XXI веке минориты предпочитают не акцентировать свою роль в драматических событиях, сотрясавших миссии в Китае и приведших к запрещению ордена иезуитов: в выступлении, посвященном 700-летию францисканского присутствия в Китае, тогдашний генерал ордена миноритов Хосе Родригес Карвайо (Jose Rodriguez Carballo; род. в 1953 г.) отдал дань уважения первопроходческой миссии Маттео Риччи [Carballo, 2010], ибо агрегированный результат распространения христианства в Китае во многом обязан своим относительным успехом именно наследникам Риччи¹.

Спор о ритуалах стал не только теолого-философским конфликтом, вызванным проблемами совместимости христианских догм с конфуцианскими практиками, но и отражением политической борьбы, осложнявшей жизнь христианских миссий в Китае [Mungello, 2009, p. 174]. Различие во взглядах на возможность адаптировать христианский культ к китайским ритуалам не замедлило вылиться в яростную дискуссию, длившуюся большую часть XVII и весь XVIII век².^.

Проблема упиралась не только в теоретические несогласия. Из четырех миссионерских центров (Гоа, Малакка, Макао и Манила) лишь Манила относилась к испанской сфере влияния. Монополией же на контакты с Поднебесной до 1633 г. обладали португальцы, базировавшиеся в Макао вместе с союзниками-иезуитами. Привязанные к Маниле и поддерживавшие соотечественников-францисканцев испанцы всеми способами пытались проникнуть в Срединную империю, а португальцы опасались, что деятельность испанцев, убедительно подкрепленная вливаниями из американских колоний, превратит их в опасного конкурента (в политико-коммерческой сфере) [Margiotti, 1978]. Иезуиты тоже не жаждали появления представителей нищенствующего ордена, поддерживая португальских патронов и щедро инвестируя в торговлю шелком.
Ситуация обострилась, когда францисканцы увидели «иезуитский Китай». Разногласия переросли в жестокую ссору, расширявшую круг вовлеченных акторов, по мере того как спор входил в XVII век. Обе стороны слали в Рим апелляции и опровержения; каждая надеялась на поддержку Святого Престола [Les Missions Etrangères, 2008, p. 367–375]. В результате Спор о ритуалах стал самым разрушительным явлением, потрясшим католический мир в Новое время и скандализировавшим атмосферу не только в миссионерской среде в Китае, но и в теологических кругах Европы.
В 1724 г., при маньчжурском императоре Юнчжэне (雍正; 1722–1735 гг. пр.), христианство в Китае было запрещено, начались преследования христиан (см. [Шэнюй гуансюнь, 2005; Barmé, 2018; Дубровская: 2020(1)]): в октябре 1724 г. миссионеры отправились в ссылку в Гуанчжоу, а в августе 1732 г. большинство уже переместилось в Макао — за исключением счастливчиков, оставшихся служить при императорском дворе [Bays, 2011]. Власти постепенно закрывали христианские церкви и передавали их китайским храмам и школам, превращали церкви в амбары [Brucker, 1901; Menegon, 1997].
После указа Юнчжэна францисканские миссионеры в большинстве своем ушли в подполье, как это сделал, например, Франческо Сарацени (Francesco Saraceni; 1679–1742), однако некоторым удалось продержаться дольше и избежать ареста [Cacciotti, Melli, 2013, p. 139–172]. Серафим Румплер (Seraphinus Rumpler), например, прожил в стране еще 23 года, Франческо Мария Маньи (Francesco Maria Magni; 1725–1785) также избежал преследований, а Натанаель Бюргер (Nathanael Burger; 1733–1780) проработал еще целую четверть века [Pflaum, 1954]³. Ряд миссионеров арестовали: так, Джана Антонио Буше (Gian Antonio Boucher; 1701–1765), служившего в Шаньдуне и в Шэньси, выслали в Макао под стражей в 1755 г. [Menegon, 1997].

Причина относительной свободы полуподпольной проповеди европейских миссионеров в пост-реформенном цинском Китае во многом крылась в их назначениях в достаточно отдаленные области (например, в Ханьчжун; 漢中; в пров. Шэньси); при этом основная масса территорий оставались в ведении китайских священников. Естественным образом францисканская миссия попадала во все более глубокую зависимость от местных христиан, поэтому поиск европейских кандидатов для работы в Поднебесной принимал все больший размах; отправляли учеников-китайцев и в Европу — в основанный Маттео Рипой в Неаполе Collegio dei Cinesi⁴. Из «экспатов» в Китае обычно работал один викарий (и один священник-китаец) в Сиани, один миссионер в Ханьчжуне и один в Ганьсу (после 1760 г. и эта позиция перешла к местным священникам) [Menegon, 2017].

В 1784 г. из Италии в Макао прибыли четыре францисканских монаха. В процессе перемещения в Шэньси их арестовали в Хубэе, ознаменовав этим начало периода расцвета антихристианских репрессий («Великое гонение 1784–1785»; 乾隆朝大教案; Цяньлун чао дацзяо-ань; «Великий религиозный казус времен Цяньлуна») [Standaert, 2001, p. 305]. На протяжении «Гонения» многих арестованных миссионеров отправляли в Пекин, где десятеро умерли в тюрьме: в том числе, францисканцы Атто Бьяджини да Пистория (Atto Biagini da Pistoria; 1752–1785), Маньи (Magni) и Саккони (Sacconi). После освобождения в 1785 г. уцелевшие проповедники уехали в Макао и в Манилу [Clark, 2011, р. 249–264; Liščák, 2014].
Описываемый период присутствия францисканской миссии в Китае в конце династии Мин – на протяжении правления династии Цин характеризуется двумя основными аспектами. С одной стороны, в полный рост встает проблема методов христианской инкультурации, материализовавшаяся в знаменитом Споре о ритуале. С другой, теоретические споры находят самое непосредственное отражение в обстоятельствах жизни и работы миссионеров и католиков в Китае, подвергавшихся гонениям и продемонстрировавших в ответ выдающееся мужество.
«Китайские обряды» были окончательно осуждены Указом папы Бенедикта XIV в 1742 г. [Дубровская, 2001, с. 118], а в глазах маньчжурских императоров католическая церковь превратилась в подрывную секту, что и вызвало череду гонений, обрушившихся на проповедников со второй половины XVIII до первых десятилетий XIX в. Репрессии христиан были подкреплены и опасениями властей, что местные христиане станут субъектом иностранной юрисдикции. Однако запрещавший христианство указ Юнчжэна 1724 г. не привел к полному краху францисканской миссии в Китае. Минориты перешли на нелегальное положение и не бросили «рабочие места», несмотря на опасение расправы. Реабилитация традиционных конфуцианских обрядов Ватиканом случилась лишь в 1939 г., когда папа Пий XII признал их гражданский характер [Дубровская, 2021(1); Kuiper, 2006].
В рассмотренный период минориты рука об руку с доминиканцами боролись с китайскими магическими практиками, с народными суевериями (и с методами иезуитов), прилагали усилия к катехизации менее образованного населения. Деятельность, толкавшая многих последователей св. Франциска на путь мученичества, была сколь достойной уважения, столь и наивной в плане попытки бороться с конфессиональными проявлениями народа, исповедовавшего собственные учения.

ЧЕТВЕРТЫЙ ПЕРИОД. ПРОПОВЕДЬ МИНОРИТОВ В КИТАЕ В «ЭПОХУ НЕОКОЛОНИАЛИЗМА» И В РЕСПУБЛИКАНСКОМ КИТАЕ (1911–1949 гг.)

Деятельность францисканцев в Поднебесной возобновилась во второй половине XIX в., когда благодаря «неравноправным договорам», заключенным с Китаем одиннадцатью государствами Европы и Америкой и часто включавшим гарантии защиты миссионеров; католические миссии вновь обрели свободу проповеди, утерянную из-за скандальной Первой опиумной войны (1840–1842) между Китаем и Англией [Wyngaert, 1929]. В это время множество миноритов отправляется в Китай распространять Евангелие и посвящает себя гуманитарной деятельности: образованию молодежи, созданию институтов по спасению и обучению брошенных и неблагополучных девочек и девушек, основанию детских домов, больниц, противодействию злоупотребления опиумом, лечению немощных [D’Elia, 1934, p. 75–81]. Дипломатическая защита, с одной стороны, обеспечивала миссионерам благоприятные условия работы, а с другой – представляла их своего рода пособниками западной экспансии, что и привело к известным событиям вызванного ксенофобией и накопившимися антизападными настроениями Боксерского восстания 1900 г., породившего волну бунтов, убийств и беспорядков в ряде регионов Цинской империи, кульминацией которых стали трагические события в Пекине. Под лозунгом «Защищать династию (Цин), уничтожать иностранцев!» (扶清滅洋; Фу Цин ме ян) были убиты сотни христиан, миссионеров различных орденов, в том числе францисканцев, канонизированных в 2000 г. Иоанном-Павлом II [Cohen, 1997, p. 267].
Несмотря на продолжавшиеся преследования, в начале ХХ в. минориты руководили десятью апостольскими наместничествами-викариатами, разбросанными по всей территории собственно Китая, рядом христианских сообществ и миссионерских форпостов [Carballo, 2010].
Учанское восстание (武昌起義) 1911 г. ознаменовало начало Синьхайской революции, положило конец династии Цин и привело к провозглашению Китайской Республики. Этот четвертый период францисканской евангелизации Китая знаменовал новый расцвет миссионерской деятельности: в Поднебесную отправилось значительное количество монахов из 25 провинций ордена. Минориты работали в апостольских викариатах в Шаньдуне (6 миссий), Шаньси (5 миссий), Шэньси (6 миссий), Хубэе (7 миссий), и Хунани (5 миссий); апостольские викарии и руководство миссии участвовали в пленарном совете, прошедшем в Шанхае в 1924 г. Отметим особо работу Габриэле Марии Аллегры (Gabriele Maria Allegra; 雷永明; Лэй Юнмин; 1907–1976), специально отправившегося в Китай для перевода Священного Писания⁵. Аллегра начал свой титанический труд в 1935 г. и к 1944 г. сумел закончить перевод Ветхого Завета, после чего основал в Пекине общество по изучению Библии — Studium Biblicum. Ныне Аллегра – кандидат на канонизацию [The Dream of a Beautiful Life… 2017].

Описанный расцвет миссионерской деятельности (во время которого не отошли в тень и столь сложные задачи, как основание колонии для прокаженных [Arcilla, 2009]) не обошелся без трудностей. В молодой республике продолжалась борьба военных группировок и разбой, никуда не исчезли и традиционные антизападные настроения, приводившие к беспорядкам, убийствам и разрушениям. Католические миссии вновь пострадали в годы Второй мировой войны и японского вторжения: некоторые монахи погибли, многие оказались в заключении, некоторые (в том числе, епископы как иностранные граждане) были переданы под общественное наблюдение и принудительно перемещены. Однако именно в этот период свежеизбранный папа Пий XII добивается от Священной Конгрегации пропаганды веры заявления о том, что китайские ритуалы более не считаются «предрассудком» [The Congregation for the Evangelization of Peoples, 2021], являясь лишь достойным проявлением почитания родственников, и как таковые могут свободно проводиться китайскими католиками [Smit, 1951, p. 195].

Указ Пия XII радикально изменил ситуацию с положением католицизма в Китае: после создания Китайской католической епископальной иерархии в 1942–19433 гг. Пекин устанавливает дипломатические отношения с Ватиканом. В 1946 г. с назначением «Томаса» Тянь Гэнсиня (田耕莘; 1890–1967) кардиналом и архиепископом Пекина возникает официальная Католическая церковь Китая [Smit, 1951, p. 186–187]. Папская «Апостольская конституция» вверяла Серафическому ордену⁶ пять архиепархий, тринадцать епархий и девять апостольских префектур. В 1948 г. в Китае уже насчитывалось 706 миноритов (из них 150 принадлежали к представителям местного населения) и 28 монастырей, не считая домов миссий и епископских резиденций [Miao, 1946].

ПЯТЫЙ ПЕРИОД. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ФРАНЦИСКАНСКОЙ ПРОПОВЕДИ В КНР

Начиная с создания КНР в 1949 г. и по настоящее время продолжается последний, пятый период францисканского присутствия в Китае. При маоизме отношение к католическим миссиям вновь скатывается к ненависти и неприятию, их шельмуют как инструмент западного империализма и иноагентов. С начала 1950-х гг. государственная политика, направленная на разрыв связей с внешним миром, привела к высылке иностранных миссионеров из страны; КПК всеми силами обрывала связи китайских католиков и вселенской церкви, уцелевшие же китайские католики (как епископы и священники, так и миряне) подвергались систематическим преследованиям [Lacy, 1955]. Самым сложным временем стало десятилетие Культурной революции (1966–1976), за которым последовал период постепенного, пусть и осторожного приоткрывания «окна», через которое постепенно начинается вливание нового потока серафических братьев в КНР.
В целом обработанные историками ордена некрологи китайских миноритов показывают, что с середины XIII в. по настоящее время в стране жило и работало более 1 160 монахов-францисканцев [Carballo, 2010].

ВЫВОДЫ

Итак, краткий обзор францисканского присутствия в Китае с XIII в. до наших дней показывает определенное изменение целевой парадигмы ордена миноритов на Дальнем Востоке. Если китайская католическая миссия как таковая зародилась в условиях необходимости взаимодействия с Монгольской империей и в формате посольств, оставивших истории несколько замечательных письменных свидетельств о Китае и Монголии, то последующие этапы демонстрируют участие в настоящей апостольской гонке и соперничество с другими проповедническими орденами в Китае. Францисканцы, отправлявшиеся на Восток под эгидой как продвигавших свои интересы держав (Испании и Португалии), так и под эгидой Конгрегации пропаганды веры и парижского Общества иностранных миссий, прилагали все усилия к расширению проповеди в непрерывной борьбе с препонами, чинимыми как местными властями, так и оппонентами из ордена иезуитов. Кульминацией китайского миссионерского кризиса стал Спор о ритуалах, во многом инициированный именно миноритами. Это изначально теоретическое разногласие ударило и по самим францисканцам, подвергшимся репрессиям вместе с идеологическими противниками. В Новое и Новейшее время орден в Китае скорее выживал, и лишь в конце ХХ–XXI вв. начинает осторожно возвращаться к проповеди, возможности для которой открылись после завершения Культурной революции.