Научная статья//Восточная полития

В данный момент продолжается дискуссия о качественном содержании титула хоу в период Шан-Инь (XVI–XI вв. до н.э.). Иньские хоу считаются либо вождями потестарных или раннегосударственных образований на периферии Шан, либо держателями земельных наделов, дарованных ваном Шан, либо чиновниками с конкретными функциями и ограниченными правами управления. В статье функции хоу рассматриваются через призму ономастики. Во-первых, хоу именуются по нормам, которые более близки правителям отдельных территорий, нежели должностным лицам во властной организации Шан. Во-вторых, хоу теоретически могут быть вождями каких-то потестарных образований, но из-за особенностей интерпретации имен собственных в иньской эпиграфике эта версия пока не может быть должным образом подтверждена. В качестве базовой концепции следует принять версию о хоу как держателях царских земельных пожалований.

Скачать JATS

Титул хоу 侯 использовался в Китае с глубокой древности и вплоть до династии Цин (1644–1912). Встречается он и в надписях на гадательных костях (НГК)¹. Поскольку конкретное содержание титула со временем менялось, статус древнейших хоу еще предстоит уточнить. Судя по данным древнекитайской исторической традиции, в эпоху Чжоу (XI–III вв. до н.э.) титулу соответствовало, во-первых, владение собственным “уделом”, который вместе с титулом мог передаваться по наследству. Во-вторых, ряд ритуальных привилегий и сравнительно высокое место в социально-политической иерархии. Взамен на хоу налагались некоторые обязательства по отношению к ванам² Чжоу, преимущественно военного и ритуального характера. В результате непрекращающихся войн одни хоуства³ были поглощены соседями и сошли с исторической сцены. Другие, например, Янь 燕, Цзинь 晉, Цай 蔡 и др., существовали довольно продолжительное время в качестве фактически независимых государств (в литературе на русском языке их нередко называют “царства”)⁴. В то же время термин чжухоу 諸侯 (досл. – “все хоу”) стал собирательным обозначением слоя владетельной аристократии вне зависимости от реального титула, в числе которых гун 公, хоу 侯, бо 伯, цзы 子 и нань 男 ⁵.

Анализируя перечисленные титулы в иньской⁶ эпиграфике, Ху Хоусюань в 1940-х гг. пришел к выводу о том, что в период Шан-Инь чжухоу и некоторые члены царской семьи получали от вана титулы и земли, которыми владели на правах частной собственности, а общество Шан-Инь можно охарактеризовать как феодальное [Ху Хоусюань, 2002, с. 37–39]. Некритическое отождествление иньских титулов с их позднейшими аналогами, использование применительно к 2 тыс. до н.э. таких терминов, как “частная собственность на землю” (土地私有之制) [Ху Хоусюань, 2002, с. 38], и т.д., позволяют назвать эту концепцию модернизаторской. Отчетливая модернизация Шан по образцам 1-го тыс. до н.э. остается важным фактором современной, в особенности китайской, историографии⁷.

Но в труде Ху Хоусюаня можно найти и истоки прямо противоположной, архаизаторской концепции: автор допускает, что часть земель под властью чжухоу могла “изначально находиться в собственности отдельных политий (гоцзу 國族)⁸ и племен (було 部落)” [Ху Хоусюань, 2002, с. 38]. Подобные идеи нашли немало сторонников среди приверженцев архаизации иньского общества. Интересный факт: слова гун, бо и цзы из состава “пяти рангов” оказываются производными от терминов родства⁹. Термин гун употребляется в НГК лишь по отношению к духам предков правителей Шан: видимо, в роли эпитета или термина родства. Содержание терминов бо и цзы спорно: перед нами явно показатели высокого социального статуса, но какого?¹⁰ Не исключено, что иньские чжухоу (и хоу, в частности) могли быть самостоятельными вождями каких-то раннегосударственных или догосударственных образований, которые вступали с ваном в союзнические или зависимые отношения [Линь Юнь, 1998, с. 76, 80].

Третья концепция, набирающая популярность в КНР с 1980-х гг., – “бюрократическая”, согласно которой некоторые титулы происходят от чиновничьих должностей¹¹. Например, иероглиф нань встречается лишь в нескольких сильно фрагментированных надписях, что затрудняет его интерпретацию¹²; зато слово нань (др.-кит.: nǝ̄m)¹³ можно отождествить с названием должности жэнь 任 (др.-кит.: nəm, “служить”)¹⁴, которое также встречается в надписях¹⁵. То же можно сказать и о хоу: данный титул этимологически возводят либо к слову “мишень”¹⁶ (др.-кит.: g(h)ō), изображением которой является иероглиф хоу (совр.: 侯); либо к понятию “смотритель”, “разведчик” (хоу 候, др.-кит.: ghōʔs) [Shuessler, 2007, p. 279]. Версия о происхождении титула хоу из должности “разведчика” (чихоу 斥候) получила довольно широкое распространение в КНР¹⁷. Более того, высказывается точка зрения, согласно которой хоу стали держателями уделов не ранее чжоуского завоевания¹⁸, а в Шан это еще должность: тогда хоу не владели какой-либо территорией, а лишь входили в коллектив местных чиновников [Вэй Синьин, 2013, с. 296–302]¹⁹.

Увы, исследователь иньских хоу сильно ограничен в источниках. Гадательные надписи, из которых мы черпаем подавляющее большинство сведений, многочисленны, но кратки и отрывочны, и деятельность хоу освещают не так часто, как того бы хотелось. В этих условиях особую важность приобретают ономастические исследования. В большинстве случаев хоу названы по имени или названию своего хоуства, которые можно встретить и в других надписях отдельно от титула. Однако интерпретация имен собственных в иньской эпиграфике наталкивается на широкий спектр нерешенных источниковедческих проблем²⁰. В данной статье автор анализирует структуру и состав имен иньских хоу. Разделы с 1-го по 4-й посвящены именам хоу в надписях на гадательных костях. Пятый раздел дополняет эти сведения данными из надписей на иньских бронзовых изделиях. В шестом разделе рассматривается значение полученных выводов для дискуссии о конкретном содержании титула хоу в период Шан-Инь.

Список иньских хоу

Количество известных нам хоу и хоуств периода Шан-Инь не так велико и, судя по всему, составляет лишь малую часть от их реального числа²¹. Начать следует с того, что некоторые имена зафиксированы в памятниках древнекитайской летописной традиции²², но пока эти данные не подтверждены надписями. Также в распоряжении исследователей имеется несколько иньских бронзовых сосудов, принадлежавших хоу (см. далее), но их имена, как правило, не совпадают с теми, что известны из НГК. Последние же содержат несколько десятков сочетаний титула хоу с (возможно) именами собственными²³, но далеко не все из них заслуживают внимания.

Во-первых, в текстах на гадательных костях отсутствуют формальные признаки, позволяющие отличить имя собственное от других слов. Поэтому, встречая надпись с сочетанием хоу гуй 侯歸, мы вынуждены гадать: является ли гуй²⁴ именем собственным (Гуй), или же это глагол со значением “возвращаться”. Анализ словоупотребления дает противоречивые результаты: похоже, слову гуй в надписях могут быть присущи оба значения. Ситуация усугубляется тем, что многие хоу упоминаются лишь однажды, часто во фрагментированных²⁵ или не вполне понятных надписях, надписях с неясной композицией²⁶ и т.д. То есть, если титул хоу соседствует в надписи с каким-либо иероглифом, который теоретически может быть именем собственным, это еще не значит, что данный иероглиф, во-первых, действительно является именем собственным, а во-вторых, составляет сочетание с титулом хоу. Приведем пару примеров (рис. 1–2):

Подпись к рисунку/медиа

Рис. № 1. Надпись [ХЦ 20074].

Рис. № 1. Надпись [ХЦ 20074].

Подпись к рисунку/медиа

Рис. № 2. Надпись [ХЦ 3324].

Рис. № 2. Надпись [ХЦ 3324].

На первом фрагменте (рис. 1) сливаются друг с другом несколько надписей, и существует несколько вариантов их прочтения. В одной из них речь идет о Чжоу-хоу 周侯 [Ху Хоусюань, 1999]²⁷, в другой – о Ху*-хоу 侯 [Яо Сяосуй, 1988, с. 441]. Я поддерживаю последнюю точку зрения, потому что иероглиф ху* встречается в надписях всего несколько раз и только в сочетании Ху*-хоу, в то время как имя собственное Чжоу, несмотря на более чем сотню упоминаний, в таком сочетании более не встречалось. Как минимум пример Чжоу-хоу следует признать спорным, а потому исследовать хоу (или Чжоу) на его основе не следует²⁸. Аналогичная ситуация складывается с Чжу-хоу 竹侯: единственная надпись с таким сочетанием (см. рис. 2) фрагментирована и, скорее всего, повествует не о Чжу , а о хорошо известном хоустве Чуй* . Следовательно, анализ имени собственного Чжу в рамках настоящего исследования лишь помешает определить свойства иньских хоу²⁹.
К тому же период Шан – время активного становления древнекитайской письменности, когда многие иероглифы еще не имели устойчивого варианта начертания. Основным приемом для определения разнописей служит контекстный анализ: если два схожих знака употребляются в одном контексте, в одних сочетаниях, то, скорее всего, мы имеем дело с одним и тем же словом. Но в случае с именами собственными этот метод работает нечасто: почти все они встречаются в ограниченном наборе схожих контекстов. В качестве примера можно привести названия хоуств и . На протяжении долгого времени неясно было, два это географических названия или одно. Лишь недавно автору этих строк, кажется, удалось (соединив два фрагмента гадательных костей) обнаружить доказательство того, что оба знака являются графическими вариантами знака цун 琮³⁰ [Сан Цзиньму, 2017], но лишь в ряде случаев.
Поскольку многие хоу упоминаются в надписях лишь однажды, часто во фрагментированных или не вполне понятных надписях, значительную часть таких “проблемных” имен и названий на данном этапе исследования приходится опустить. В итоговую выборку для ономастического анализа вошла лишь часть наиболее надежных, известных по нескольким надписям примеров комбинаций титула хоу с именами собственными:

1. Чуй*-хоу（侯）[ХЦ 3318; ХЦ 6943]³¹
2. Цюань-хоу（犬侯）[ХЦ 6812; ХЦ 32966]
3. Ху*-хоу（侯）[ХЦ 33071; ХЦ 33072]
4. Чжи*-хоу（侯）[ХЦ 3321; ХЦ 39702]
5. Цзи-хоу（㠱侯）[ХЦ 36416; ХЦ 36525]
6. Цун-хоу（琮侯）[ХЦ 3310; ХЦ 3311]
7. Цян*-хоу Бао（侯豹）[ХЦ 3286; ХЦ 6554]
8. Ци-хоу Жо*（杞侯）[ХЦ 13890; ХЦ 40621]
9. Шэнь*-хоу Чжуань（侯專）[ХЦ 3346; ХЦ 6834; ХЦ 10923]³²
10. Гань*-хоу Шан（侯商）[ХЦ 32811; ТН 1066³³; ТН 1059]
11. Ю-хоу Си（攸侯喜）[ХЦ 36482; ХЦ 36484]
12. Ю-хоу Кань*（攸侯）[ХЦ 32982]³⁴
13. Хоу Гао（侯告）[ХЦ 3340; ХЦ 6460]
14. Хоу Гуан（侯光）[ХЦ 3358; ХЦ 20057]
15. Хоу Ши*（侯）[ХЦ 3553; 5777]
16. Хоу Му*（侯）[ХЦ 3357; ХЦ 10559]
17. Хоу Ю* （侯）[ХЦ 1026]³⁵

Увы, даже этот список нельзя считать абсолютно точным, но отбор по наиболее строгим критериям может привести к тому, что в поле зрения не попадет слишком много достоверных примеров³⁶.

Читатель уже наверняка обратил внимание на то, что имена собственные могут располагаться как перед титулом хоу, так и после него, а в некоторых случаях титул оформляют сразу два имени. И первый вопрос, есть ли здесь какая-либо структура?

Структура имен хоу

В позднейших источниках название владения какого-либо хоу обычно располагается перед его титулом (Янь-хоу, Цай-хоу и т.д.). Видимо, это явление обусловлено грамматическим строем китайского языка, для которого характерны препозиция определения и строгий порядок слов. В сочетании Янь-хоу топоним Янь, очевидно, является определением: хоу (какой?) “яньский”, “правящий в Янь”. Поэтому название хоуства должно располагаться перед титулом, и если его переставить, то связь будет обратной: Янь (какое?) “хоуское”, “принадлежащее хоу”³⁷. Судя по всему, расположение топонима перед показателем статуса, а имени – после него является общим правилом иньской системы титулования³⁸. В НГК все имена собственные, стоящие перед титулом хоу, считаются названиями хоуств, и эта интерпретация не вызывает особых сомнений³⁹.

Что касается имен собственных, стоящих после титула, то исследователи еще не пришли к единому мнению по вопросу об их природе. Анализируя составные имена из трех элементов (как Цян*-хоу Бао, Ю-хоу Си и т.д.), Чэнь Мэнцзя пришел к выводу, что после титула должно стоять личное имя, но сам считает свой тезис “предварительным” [Чэнь Мэнцзя, 1988, с. 331]. Ведь если это – твердое правило, то получается, что хоу [по имени] Гуан или хоу [по имени] Ю* известны только по своим личным именам, а название их владения не упоминается вообще⁴⁰. Причем некоторые из таких “личных” имен могут демонстрировать признаки этнонима или топонима (см. далее). По довольно распространенной ныне точке зрения, структура имени хоу не является строгой. Если оно состоит из трех элементов (Гань*-хоу Шан, Цян*-хоу Бао и др.), то считается, что после титула стоит личное имя. Если же оно состоит из двух элементов (Чуй*-хоу, хоу Гао, хоу Гуан и пр.), то имя собственное может считаться названием хоуства вне зависимости от позиции⁴¹.

С этим можно поспорить. Во-первых, мы опять сталкиваемся с “трудностями перевода”. Одно из ключевых доказательств сторонников описанной концепции – пример “хоу Тунь” 侯屯⁴². На первый взгляд слово тунь действительно обозначает группу людей⁴³, и не исключено, что это этноним. Но при более тщательном анализе выясняется, что сочетание “хоу Тунь” следует переводить не как “хоу [местности] Тунь” [Сунь Ябин, Линь Хуань, 2010, с. 417] и даже не как “хоу [по имени] Тунь”, а совершенно иначе: “Тунь, [которых привел] хоу” [Цай Чжэмао, 2011]⁴⁴.

Второе доказательство, к которому прибегают сторонники описанного подхода, также весьма спорно: имя хоу Гао якобы встречается в надписях, хронологически разнесенных более чем на срок жизни одного человека [Сунь Ябин, Линь Хуань, 2010, с. 418]. Но если следовать наиболее распространенной ныне системе классификации и периодизации гадательных надписей⁴⁵, этого противоречия не существует: все надписи, в которых упоминается данный персонаж, можно датировать концом XIII – началом XII в. до н.э.⁴⁶.

Затем, поскольку некоторые из якобы “личных” имен хоу могут встречаться в надписях в качестве топонимов или этнонимов, вероятно, они на самом деле не являются личными (см. далее). Но от наличия или отсутствия перед титулом топонима это никак не зависит: явление затрагивает и такие якобы “личные” имена, как Шан, Си или Кань* (см. далее). Вне зависимости от того, чем являются имена, стоящие после титула, между ними не прослеживается никакой разницы.
В пользу тезиса о наличии в иньских составных именах твердой структуры говорит тот факт, что позиция конкретного имени собственного относительно титула оказывается строго фиксированной. Цян*-хоу во всех случаях зовется Цян*-хоу, но никогда – хоу Цян*. Аналогично хоу Гао не превращается в Гао-хоу и так далее⁴⁷. Учитывая, что некоторые имена встречаются в надписях до десяти раз и более, говорить о совпадении не приходится.

Но почему тогда в составе имен хоу Гао или хоу Гуан не указано название хоуства, а для Ху*-хоу или Чуй*-хоу неизвестно имя? Ответ, по-видимому, кроется в том, что такие имена являются не полными, а сокращенными. Так, полное имя Цян*-хоу Бао использовано в надписях лишь несколько раз⁴⁸, а сокращения от него Цян*-хоу и хоу Бао – более десяти раз каждое⁴⁹. Если бы фрагмент [ХЦ 36484], в котором встречается имя Ю-хоу Си, был утерян или не опубликован, мы бы не знали, что хоу Си [ХЦ 36482; ХЦ 36483] имеет какое-либо отношение к Ю-хоу [ХЦ 5760; ХЦ 9511; ХЦ 39701]. По одному разу в надписях встречаются имена Гань*-хоу Шан и Шэнь*-хоу Чжуань⁵⁰, при одновременном наличии сокращенных форм Гань*-хоу, хоу Шан, Шэнь*-хоу и хоу Чжуань⁵¹. Не исключено, что новые находки и публикации гадательных надписей позволят отождествить и другие хоу, которые в данный момент считаются разными персоналиями. Причины, по которым писцы в одних случаях фиксировали имя, в других – название территории, а в третьих – оба элемента, остаются загадкой. Вероятно, никакого твердого правила не существует, и писцы произвольно сокращали имена, которые были хорошо известны современникам⁵².

Суммируя вышеизложенное, можно утверждать, что базовая структура имени хоу в НГК является твердой: перед титулом располагается топоним (название территории, которой управляет хоу), а после титула – его имя. Проверить это предположение можно при помощи контекстного анализа конкретных имен собственных. Но перед этим необходимо вкратце ознакомить читателя с особенностями такой работы.

Имя собственное в иньской эпиграфике и методы работы с ним

Уже говорилось о том, что в иньских текстах отсутствуют формальные признаки, позволяющие с точностью отличить имя собственное от других слов. Но даже в тех случаях, когда это возможно, возникает другая проблема: имя собственное может быть названием какой-либо территории, коллектива, отдельного человека или божества, и отделить одно от другого получается не всегда⁵³. Основной спектр возможных значений имени собственного в иньских надписях можно свести к следующим категориям:

1) топонимы

1. названия географических объектов (рек, гор, местностей);
2. названия политических или потестарных образований.

2) антропонимы

1. личное имя⁵⁴;
2. коллективное имя, этноним (название родственной группы или собирательное название жителей какой-либо территории);
3. посмертное, храмовое имя.

3) имена божеств и обожествленных объектов (рек, гор и т.д.)⁵⁵.

Внимательный читатель мог обратить внимание на то, что четкой грани между этими категориями провести нельзя. Название политического или потестарного образования может совпадать с названием жителей какой-либо территории, название обожествленной горы есть топоним и т.д. Увы, в арсенале специалиста по гадательным надписям действительно нет инструментов, позволяющих четко отличить одно от другого⁵⁶. Продемонстрируем эту ситуацию на конкретном примере:

[1] 甲辰卜，亘貞：今三月光呼來。王占曰：其呼來，迄至惟乙。旬又二日乙卯允有來自光以羌芻五十。小告。

“Гадание по трещинам⁵⁷ [в день] цзя-чэнь, Гэнь гадал: в этом третьем месяце Гуан прикажет⁵⁸ прислать [подношение]. Ван, оглядев трещины, сказал: прикажет прислать [подношение], прибудут в [день] и. Через десять дней и еще два дня, в день и-мао⁵⁹, действительно было прислано [подношение] из (?) Гуан, привели цянов⁶⁰ [и] скот⁶¹, пятьдесят [голов]. Малый доклад (?)⁶²” [ХЦ 94]⁶³.

Как правило, предлог “из” (цзы 自) употребляется в сочетании с топонимами, поэтому сочетание “цзы Гуан” можно перевести как “из Гуан”. Смущает лишь то, что имя Гуан в подавляющем большинстве надписей выступает в роли антропонима, включая и первую часть приведенной надписи: “Гуан прикажет прислать [подношение]”. Вероятно, фразу “ю лай цзы Гуан” (有來自光) следует переводить как “было прислано [подношение] от Гуана”.
Другой пример – гадания об урожае. Как правило, имена собственные, встречающиеся в данном контексте, исследователи склонны причислять к топонимам, но не стоит делать поспешных выводов:

[2] 甲午卜，賓貞：西土受年。

“Гадание по трещинам в день цзя-у, Бинь гадал: западные земли получат урожай”⁶⁴.

[3] 貞：婦妌不其受年。

“Гадали: жена-Цзин не получит урожай”⁶⁵.

[4] 辛酉貞：犬受年。十一月 。

“[День] синь-ю, гадали: Цюань⁶⁶ получит урожай. 11-й месяц”.

В приведенных примерах субъектом действия “получать урожай” выступают как топоним “западные земли”, так и, очевидно, женское имя “жена-Цзин”. Поэтому интерпретация имени собственного Цюань сомнительна: это может быть как топоним, так и имя человека, более того, ничто не мешает счесть его этнонимом, а еще цюань – должность⁶⁷.

Рассмотрим надписи о военных походах вана. Объектом нападения может выступать как имя конкретного вождя⁶⁸, так и этноним или название политии:

[5] 丁巳卜，貞：王令並伐商。

“Гадание по трещинам [в день] дин-сы, гадали: ван прикажет Бин напасть на Шан”⁶⁹. Если бы вместо Шан в надписи стояло любое иное имя собственное, перевод не составил бы труда: ван приказывает “бинам” напасть на “шанов”, а оба термина – этнонимы или политии. Но разве “шаны” – не самоназвание подданных шанского вана [Кузнецова-Фетисова, 2015, с. 34–43]? Либо ван здесь отнюдь не правитель Шан⁷⁰, либо упомянутые шаны – не его подданные⁷¹, либо Шан – не этноним, а имя отдельного человека, как ранее в имени Гань*-хоу Шан. Но в таком случае что дает основания интерпретировать в качестве этнонимов или политий другие имена собственные в схожих контекстах?

То, что некоторые имена людей трудно отличить от топонимов, многие исследователи считают свидетельством того, что в иньское время существовали локализованные и сложно организованные этнические коллективы. То есть имя группы совпадало с названием территории ее проживания, а отдельные люди в надписях названы не по личному имени, а по названию той группы, к которой принадлежали. Но говоря о таких “группах” в составе шанского общества, трудно сказать, что конкретно имеется в виду. Ранее исследователи, как правило, выбирали определения из репертуара антропологов: “род”, “племя”, “клан”, “линидж” и т.п. [Крюков М., 1961; Крюков М., 1967; Васильев, 1983, с. 120–126]. Однако в распоряжении историка может не быть информации, необходимой для того, чтобы отличить один тип этнической организации от другого [Watsson, 1982, p. 593], и это, явно, наш случай. Поэтому в последние десятилетия исследователи часто избегают конкретных дефиниций, предпочитая такие широкие термины, как “группы” [Keightley, 1983, p. 523], “какие-то социальные группы или локальные общности” [Крюков В., 2000, с. 101], “группы, объединенные общим происхождением и местом проживания” [Chao, 1982, p. 131] и пр.
Прежде чем обсуждать свойства таких групп, следует ответить на другой вопрос: какие конкретные группы шанского времени мы знаем? Какие имена собственные в иньских надписях можно отнести именно к этнонимам, какие существуют критерии их выделения? Ведь практически в любых контекстах, где имя собственное теоретически может быть этнонимом, его можно истолковать как топоним или личное имя (см. выше примеры Гуан, Шан, Цюань).
По моему мнению, совпадение имени человека с топонимом не обязательно свидетельствует о том, что перед нами член соответствующей локализованной группы. Во-первых, из-за характера источников и несовершенства методологии мы не всегда можем утверждать, что речь в надписи идет именно о топониме, имени человека или о чем-то ином. Во-вторых, поскольку для китайского языка свойственна крайне высокая степень омонимии, многие иероглифы использовались для записи нескольких одинаково или похоже звучащих слов⁷², и вряд ли категорию имен собственных это правило не затрагивает. Поэтому данное явление может отражать не столько особенности иньского социального устройства, сколько особенности надписей на гадательных костях как категории письменных источников.

Пожалуй, единственным твердым критерием для выделения этнонимов в НГК может служить сочетание имени собственного с указанием количества, и один такой пример уже рассматривался: “привели цянов [и] скот, пятьдесят голов”. Увы, количество представителей какого-то этнического коллектива указывается, как правило, лишь в контексте подсчета военнопленных и принесения их в жертву, а потому для исследования внутренней структуры иньского общества этот метод слабо подходит. Может быть, единственный пример такого рода, который необходимо рассмотреть в рамках данной статьи, – надписи о возможном принесении в жертву нескольких Чуй*:

[5a]［甲］午［卜］，殼［貞］：?三。

“[Гадание по трещинам в день цзя]-у, Цзюэ [гадал]: [совершить] жертвоприношение-фу тремя Чуй* (?)”.

[5b] ［甲］午［卜］，殼［貞］：勿［?三］。

“[Гадание по трещинам в день цзя]-у, Цзюэ [гадал]: не [совершать жертвоприношение-фу тремя Чуй* (?)]”⁷³.

Иероглиф похож на название хоуства Чуй* . Получается, что имя собственное Чуй* обозначает некий коллектив, нескольких членов которого приносят в жертву⁷⁴, а Чуй*-хоу – лидер этого этнического коллектива? Увы, судя по всему, это не так. Cуществует близкий по написанию иероглиф , который встречается почти исключительно в контексте различных жертвоприношений; вероятно, это этноним или какая-то категория жертв (например, особым образом подготовленная к ритуалу). Скорее всего, речь в данной надписи идет именно о нем, а не о Чуй*⁷⁵.
В целом выделение этнонимов и их характеристика остаются одной из основных проблем при работе с именами собственными. Теоретически этнонимы в надписях должны быть, но где? В ходе первичного анализа от категории “этноним” следует отказаться, включив соответствующие контексты в искусственно созданную категорию “антропонимов”.
Описанные выше трудности интерпретации гадательных надписей не просто многочисленны. Скорее, их можно назвать всеобъемлющими, поскольку анализ практически любого иероглифа сопряжен с чтением фрагментированных, плохо читаемых и просто не очень понятных надписей. Поэтому при исследовании имен собственных, результаты которого изложены в следующем разделе, я старался придерживаться следующих принципов:

1. Отдельная надпись (тем более фрагментированная или содержащая редкие термины и конструкции) не может служить основанием для выводов. Имеют значение лишь закономерности, общие для какой-либо группы знаков.
2. Анализируя имя собственное, мы не можем утверждать, что оно чем-либо не является, поскольку данные надписей немногочисленны и отрывочны. Например, если некое слово в имеющихся надписях не демонстрирует признаки топонима, это еще не значит, что оно топонимом быть не может.
3. Имя собственное можно отнести к топонимам или антропонимам, но это – искусственные категории. Теоретически в надписях могут существовать термины (этнонимы), обозначающие одновременно территорию и коллектив людей, но обнаружить их непросто. Предполагаемые “этнонимичные” значения причисляются к антропонимам.

Имена хоу и названия хоуств: попытка контекстного анализа

В ходе анализа имена хоу и названия хоуств анализировались в тех контекстах, где они встречаются отдельно от титула в качестве самостоятельных имен собственных⁷⁶. В результате для каждого слова было подсчитано количество контекстов, в которых оно (предположительно) фигурирует в качестве топонима или антропонима. Результаты приведены в табл. 1.

Первое наблюдение, которое стоит высказать: распределение значений для различных имен собственных хорошо согласуется с выдвинутым ранее тезисом о структуре имен хоу.
Так, из 11 имен собственных, которые располагаются перед титулом хоу, девять или десять (81–90%) точно используются в качестве топонимов, многие – с устойчиво высокими показателями. Если же исключить те слова, использование которых в качестве самостоятельных имен собственных не подтверждено (Ху*, Цян*), то этот показатель достигнет 100%. Даже с учетом всех спорных случаев⁷⁷ из 74 надписей, в которых зафиксированы топонимы, 93% (69) приходится на имена собственные, располагающиеся перед титулом. Несмотря на то что многие из этих имен могут демонстрировать признаки антропонима, почти всегда это один-два примера, интерпретация которых часто неоднозначна. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что перед титулом хоу располагается название территории, т.е. территории под его управлением, хоуства.

Т а б л и ц а 1 Контекстный анализ имен собственных

№	Слово	Топоним	Антро-поним	Комментарии
1	Чуй*	+ (4/10)	–	В двух надписях [ХЦ 776; ХЦ 787] нескольких Чуй* якобы приносят в жертву (см. предыдущий раздел).
2	Цюань 犬	+ (4/8)	?	Дословно – “пес”, может обозначать как животное, так и некую должность. В силу этого не ясно, используется ли слово в качестве этнонима или имени человека (“приказать Цюаню” или «приказать “чиновнику”-цюаню», “принести в жертву собак” или “принести в жертву цюаней” и т. д.).
3	Ху*	–	–
4	Чжи*	+ (5/4)	+ (2/2)
5	Цзи 㠱	+ (3/4)	–
6	Цун 琮	+(2/3)	+(2/4)
7	Цян*	?	–	Иероглиф встречается только в сочетании Цян*-хоу, но в таком виде использован, видимо, в качестве топонима в надписи [ХЦ 5708] и др.
8	Ци 杞	+ (2/3)	? (1/1)	Интерпретация надписи [ХЦ 22214], где Ци теоретически может быть этнонимом, крайне сомнительна.
9	Шэнь*	+ (1/1)	+ (8/16)	В роли топонима мы встречаем этот иероглиф в надписи [ХЦ 5810]; также он использован, видимо, в качестве топонима в надписи [ХЦ 10923] и др., но уже в форме Шэнь*-хоу (аналогичный пример см. Цян*).
10	Гань* 倝	+ (9/17)	? (1/1)	В надписи [ХЦ 4480], возможно, присутствует словосочетание “приказать Гань*” (лин гань 令倝), но надпись фрагментирована, между иероглифами лин и гань есть разрыв, на месте которого могли располагаться дополнительные слова.
11	Ю攸	+ (6/19)	? (2/2)	У слова ю есть глагольное значение (видимо, некоторое жертвоприношение). В тех надписях, где ю теоретически может быть антропонимом, оно может быть также глаголом.
12	Бао 豹	–	+ (1/1)	Стоит отметить, что иероглиф “леопард” (бао 豹) в НГК некоторые исследователи путают с “тигром” (ху 虎).
13	Жо*	–	–
14	Чжуань 専	+ (1/2)	+(2/5)	Надпись [ХЦ 11274], кажется, повествует о строительстве в Чжуань свинарника или подобного сооружения.
15	Шан 商	+ (много)	+ (много)	Термин многократно употребляется в обоих значениях и явно многозначен (см. далее).
16	Си 喜	? (1/1)	+ (3/32)	Одна надпись повествует о гадании в "гарнизоне” или “лагере” Си (师喜), но, скорее всего, имеется в виду “лагерь” в близкой по написанию (и, вероятно, произношению) местности 㵙 (который известен по надписям [ХЦ 24335–ХЦ 24337] и др.).
17	Кань*	–	+ (3/5)
18	Гао 告	–	?	Слово гао встречается несколько тысяч раз в значении “говорить”, “доклад[ывать]”, что затрудняет анализ. Тем не менее в наиболее распространенных для топонимов контекстах это слово, кажется, не встречается.
19	Гуан 光	? (2/2)	+ (10/16)	В приведенной выше надписи [ХЦ 94] сочетание цзы гуан 自光 может быть переведено как “из Гуан” или “от Гуана”; в надписи [ХЦ 7008] встречается сочетание жун юй гуан 戎于光: несмотря на наличие предлога юй (“в”, “для”), который часто употребляется по отношению к топонимам, судя по надписям [ХЦ 7004 – ХЦ 7007], предлог в данной конструкции может быть опущен; глагол жун может означать “идти войной”, но, возможно, употреблен в ином значении (например, “помогать”).
20	Ши*	–	–
21	Му*	–	–
22	Ю*	–	+ (3/4)

Условные обозначения: 1. Знаком “+” помечены те значения, наличие которых можно считать подтвержденным. Знак вопроса “?” маркирует сомнительные примеры. Если в графе стоит прочерк “–”, это значит, что иероглиф не встретился в данном значении. 2. В круглых скобках указано количество упоминаний термина в (предположительно) данном значении, первая цифра – количество уникальных контекстов (исключаются идентичные и сильно похожие надписи), вторая – общее число надписей.
В то же время из 11 имен собственных, которые располагаются после титула хоу, большинство демонстрирует признаки антропонима. Если исключить слова, для которых использование в качестве самостоятельных имен собственных не подтверждено, этот показатель также составит 100%. Очевидно, после титула хоу располагается его имя.
Тезис о том, что иногда название хоуства может располагаться и после титула, не находит подтверждения. Действительно, часть имен хоу демонстрирует и признаки топонима, но это может происходить и тогда, когда название хоуства уже известно (Гань*-хоу Шан, Ю-хоу Си и др.). Перед нами явление иной природы.
Внушительную долю в выборке составляют имена собственные, демонстрирующие признаки как топонима, так и антропонима: 10 из 22 (45%), а если исключить слова, для которых использование в качестве самостоятельных имен собственных не подтверждено, то 10 из 16 (63%). Тем не менее в большинстве случаев какое-то из двух значений явно превалирует, а при более тщательном анализе может оказаться, что часть интерпретаций ошибочна. Исключив их, можно резко снизить данный показатель до 25% (4 из 16), что снова подтверждает необходимость усовершенствовать методологию исследования имен собственных: более чем 40 процентных пунктов – огромное расхождение, а ведь стоит учитывать и фактор субъективности конкретного исследователя.
В любом случае доля имен собственных, которые демонстрируют признаки как топонима, так и антропонима, весьма значительна. Чем обусловлено это явление? Рассмотрим в качестве примера слово Шан. Оно действительно является как именем Гань*-хоу Шан, так и названием территории; но в качестве топонима обозначает, судя по всему, не что иное, как Великий Город Шан⁷⁸ – иньскую “столицу” (или одну из них), а ее вряд ли можно связать с одноименным хоу. Среди других имен, располагающихся после титула хоу, примеры Си и Гуан не бесспорны, а надпись о строительстве в Чжуань свинарника вряд ли можно однозначно связать с хоу по имени Чжуань. В конце концов, практика использования одних и тех же иероглифов для записи топонимов и личных имен в древнем Китае была известна [Milburn, 2006, p. 401–404], и пример хоу Шан это подтверждает.

Что касается названий различных хоуств, то игнорировать примеры Чжи*, Цун и Шэнь* не так просто. Весьма вероятно, что перед нами этнонимы, но какие именно? Названия жителей определенной территории (шэньцы, цунцы, чжисцы)? Или же названия потестарных образований, объединенных узами родства (Шэн, Цун, Чжи)? Увы, гадательные надписи не дают исчерпывающего ответа. Но разговор об этнонимах в иньской эпиграфике был бы не полон без рассмотрения следующей категории источников – надписей на бронзовых изделиях (НБИ).

Имена хоу и названия хоуств в надписях на бронзовых изделиях

Названия хоуств и имена хоу не так часто можно встретить в НБИ. Чжу Фэнхань даже утверждает на этом основании, что хоу в массе своей не-шанцы, которых высокоразвитая иньская культура бронзового литья затронула слабо [Чжу Фэнхань, 2015, с. 8–9]. И все же “не часто” – это сколько? Кажется, в имеющейся литературе отсутствуют даже приблизительные подсчеты.
Во-первых, известны шанские⁷⁹ сосуды, принадлежавшие Вэй-хоу (围侯), Дань*-хоу (侯), Сы*-хоу (侯) и Цзи-хоу (㠱侯)⁸⁰. Во-вторых, с названиями хоуств и именами хоу, которые известны из НГК, совпадает целый ряд эмблем на бронзе. В литературе на китайском языке их часто обозначают термином “клановая” или “родовая” эмблема (цзу хуй 族徽), но это, скорее, условный термин, нежели строго научное определение. Речь идет о графических символах, которые могут встречаться на одном или нескольких изделиях отдельно от основного текста⁸¹. Они должны иметь отношение к изготовителю или владельцу предмета, но точная их природа до конца не выяснена. Продолжается дискуссия о том, какие из них являются иероглифами, а какие – пиктограммами, что они обозначают, как объяснить наличие на одном предмете нескольких эмблем и т.д.⁸²
Среди названий хоуств, которые совпадают с такими эмблемами, можно назвать Цюань, Цун и Шэнь*⁸³. Из имен хоу пересекаются с эмблемами Гуан, Гао, Чжуань, Ши* и Кань*⁸⁴. Это уже немало, а список, вероятно, неполон. Более того, расширение ареала археологических раскопок неизбежно принесет новые находки, а значит, и новые примеры совпадений. Нужно учитывать и тот факт, что большинство хоуств, вероятно, располагалось в периферийных районах Шан, которые пока слабо исследованы археологически.

То есть данных слишком много, чтобы их игнорировать, но о чем они свидетельствуют? Часть совпадений, скорее всего, случайна. Например, цюань (“пес”, “собака”) – многозначный термин, и уверенно связать его с Цюань-хоу мы не можем. Другое дело – Цун: имя достаточно редкое, чтобы вспомнить о наличии хоуства с таким названием. Стоит отметить, что потомки основателя династии чжухоу нередко использовали название удела в качестве своего линиджевого⁸⁵ имени [У Чжэньфэн, 2006, с. 594]. Значит, этноним Цун (если перед нами действительно этноним) теоретически может обозначать как всех обитателей Цун, так и узкую группу, состоящую из самого Цун-хоу и его ближайших родственников. С каких позиций лучше объяснить использование названий хоуств в качестве антропонимов в НГК – вопрос открытый.

Довольно неожиданно появление на бронзе имен, традиционно считающихся личными: Гуан, Гао, Чжуань, Ши* и Кань*⁸⁶. Поскольку природа “клановых” эмблем еще не определена, часть из них может теоретически быть личными именами, но эта версия звучит не очень убедительно. Во-первых, некоторые эмблемы встречаются на слишком большом числе сосудов из разных захоронений⁸⁷. Во-вторых, важно учитывать хронологический аспект. Например, Кань*, эмблему которого мы видим на сосудах [СШ 100–102], ко времени жизни хоу Кань* был уже наверняка мертв⁸⁸. Так, может быть, хоу в гадательных надписях названы не по личному имени, а по названию своей родственной группы?

Это предположение не только конфликтует с изложенным ранее⁸⁹, но и не лучшим образом согласуется с данными НГК. Хоу с одинаковыми именами не встречаются в надписях, значительно разнесенных хронологически и наоборот, Ю-хоу Си и Ю-хоу Кань* носят разные имена, но являются хоу одной территории. Эти факты объяснить проще, если Си, Кань* и прочие подобные имена являются личными. Но в таком случае подозрительно большим оказывается количество совпадений с эмблемами.

Судя по всему, непротиворечиво объяснить все перечисленные факты, не прибегая к фактору случайности, крайне трудно. Причем масштаб “совпадений” может оказаться весьма значительным. Уже говорилось о том, что китайскому языку на протяжении всей его известной истории свойственна высокая степень омонимии, и схожие по звучанию слова нередко записывались одним иероглифом. Придумывать и запоминать отдельный иероглиф для каждого имени собственного, притом что многие из них записывать приходилось не так часто, а современники могли их отличить по контексту, – попросту нецелесообразно.
Под этим углом можно взглянуть и на другой расхожий аргумент в пользу “клановой” природы некоторых имен – наличия персонажей с идентичными именами в разные периоды истории Шан⁹⁰. Действительно, помимо хоу Си можно обнаружить в надписях упоминание “жены [по имени] Си”⁹¹ и гадателя Си⁹², но это еще не дает повода считать Си названием родственной группы, к которой все трое якобы могли принадлежать. Во-первых, было бы странно не встретить людей с одинаковыми именами в массиве гадательных надписей, история которых насчитывает почти два столетия: наличие тезок – нормальное явление. Во-вторых, у писца, на долю которого выпала запись гадания о хоу Си, не было потребности как-то отличить это имя от схожих имен людей, живших за десятки и сотни лет до этого.

То есть совпадения должны быть, но в каких масштабах? Можно ли отделить зерна от плевел и выделить значимые закономерности? Хочется верить, что возможно. Для этого необходимо полномасштабное исследование имен собственных в иньской эпиграфике вкупе с разработкой соответствующей методологии – гигантская работа, которую еще предстоит проделать. На мой взгляд, приведенные факты совпадений среди имен, топонимов и “клановых” эмблем в иньской эпиграфике не обнаруживают устойчивых тенденций, которые можно было бы однозначно интерпретировать.

Значение титула хоу в период Шан по данным ономастики

Согласно представленным к настоящему моменту версиям положение хоу периода Шан-Инь могло соответствовать статусу: (а) вождя какого-то потестарного или раннегосударственного образования; (б) вассала, которому предоставлялось право наследственного владения определенной территорией; (в) Назначаемого чиновника, который имел ограниченное право управления на какой-либо территории.
Разумеется, одного ономастического анализа недостаточно для решения данного вопроса, но полученные результаты в разной степени согласуются с каждой из трех основных версий.
Во-первых, анализ подтвердил наличие в именах хоу твердой структуры: перед титулом располагается название хоуства, а после титула – имя хоу. Это общая схема для многих иньских составных имен, но, несмотря на общность композиции, есть между ними и отличия. Часть показателей статуса не сочетается с топонимами, например: бу 卜, шэ 射, ши 師⁹³, бао 保, у 巫, вань 万, цинь 寢, шу 戍, я 亞, чэнь 臣, сяо чэнь 小臣 [Чжао Пэн, 2007, с. 64–69, 86–87]. Иную группу составляют ши 使, гун 工, цюань 犬, тянь (дянь) 田（甸）, му 牧, вэй 衛 [Чжао Пэн, 2007, с. 67–77]. Они могут сочетаться с топонимами, но при этом часто используется глагол-предлог цзай 在 (“в”, “находиться в”), например: “в Хуа* цюань Чжун” (在澅犬中)⁹⁴. То есть их связь с территорией иньцы могли выразить двумя способами: через принадлежность (цюань какой-то территории, му какой-то территории) и через местоположение (цюань, который находится там-то; му, который находится там-то).

Последняя группа показателей статуса⁹⁵ отличается тем, что принимает перед собой топонимы, которые никогда не оформляются глаголом-предлогом цзай. В нее входят: ван 王, хоу 侯, бо 伯, цзы 子⁹⁶, жэнь (нань) 任 （男）⁹⁷, инь 尹, гу 賈⁹⁸　[Чжао Пэн, 2007, с. 57–66, 77–86]. За исключением хоу и бо, остальные “титулы” этой группы сочетаются с топонимами достаточно редко. Возможно, новые находки и публикации гадательных надписей позволят отнести часть из них к разряду показателей статуса, о которых иньцы могли сказать, что они где-то “находятся” (цзай). Но надписей о хоу и бо – сотни, они регулярно сочетаются с топонимами, и ошибка исключена: их связь с территорией выражалась только через принадлежность (хоу какой-либо территории, бо какой-либо территории).

Это, казалось бы, небольшое отличие достаточно четко можно связать с составом трех групп. В первую и вторую попадают показатели статуса, многие из которых можно этимологически возвести к военным, хозяйственным, придворным и прочим функциям⁹⁹. Видимо, их носители являлись подчиненными вана и исполняли его поручения¹⁰⁰. В составе третьей группы находим высший для того времени титул ван и четыре титула, которые позже войдут в состав “пяти рангов” чжухоу¹⁰¹. Вывод напрашивается сам собой: словоупотребление отражает статус. Если должностное лицо несет службу в каком-то районе, то про него можно сказать, что оно на этой территории “находится”. А вот про хоу и бо шанцы так не говорили, поскольку те не просто “находились”, но являлись верховными правителями в своих землях¹⁰².

Так какого рода правителями могли быть хоу? Изначально независимыми, но признавшими над собою власть вана? Или же, царской милостью, держателями (вполне самовластными) земельных пожалований? Выходя за рамки ономастического анализа, стоит отметить, что существует серия надписей, в которой, кажется, говорится о “назначении” хоу Шан¹⁰³. Одним из наиболее интересных моментов в этой серии гаданий является выбор между двумя топонимами (Гань* и Жу*), куда назначить хоу человека по имени Шан?¹⁰⁴. Если эта интерпретация верна, то в наших руках – доказательство существования в Шан земельных пожалований; но подробный разбор этой серии надписей, несомненно, требует отдельной публикации.

В любом случае можно с полной уверенностью утверждать, что хоу управляли территорией: перед титулом стоят топонимы. Но вот о характере взаимоотношений с населением этих территорий и с шанским ваном информации почти нет. В отдельных случаях (хоуство Шэнь* и пр.) создается впечатление, что хоу действительно может быть вождем коллектива (Шэнь), и закрывать глаза на эти данные было бы неверно, даже если они не вполне согласуются со сведениями о назначении хоу Шан. Но, поскольку выделение этнонимов и их качественная характеристика в иньской эпиграфике пока слабо возможны, доказательная база подобных рассуждений твердой быть не может.
И все же осмелюсь предположить, что именно в области ономастики кроются наиболее широкие перспективы для уточнения статуса хоу и иных титулов эпохи Инь-Шан. Следующим этапом исследования должен стать аналогичный анализ имен бо, названий “боуств” и их сопоставление с хоу.
По итогам анализа имен хоу и названий хоуств в надписях на гадательных костях можно утверждать, что структура имен хоу является твердой. Название хоуства всегда располагается перед титулом, а имя – после него. Такие сочетания, как “хоу Гао” или “хоу Гуан”, следует читать: “хоу [по имени] Гао”, “хоу [по имени] Гуан” и т.д. Хоуств с названиями “Гао”, “Гуан” и пр. никогда не существовало, их необходимо исключить из перечня известных шанских топонимов. Судя по всему, подобная структура характерна для большинства показателей статуса в иньской эпиграфике, поскольку обусловлена грамматически: топоним является определением и находится в препозиции к определяемому.
В надписях на гадательных костях топоним может присоединяться к титулу двумя способами: как непосредственно, так и с использованием глагола-предлога “в”, “находиться в” (цзай). Для группы показателей статуса, которые ассоциируются с названиями “должностей”, характерно применение обоих вариантов примыкания топонима; предположительно, более “высокие” титулы (хоу, бо и др.) всегда оформлены топонимом без предлога. По моему мнению, это связано с тем, что хоу и бо считались верховными правителями в своих землях. Версия, согласно которой хоу назначались ваном в числе других должностных лиц для несения службы в приграничных районах, ошибочна.
В иньской эпиграфике имена людей, топонимы и этнонимы трудно отличить друг от друга. Как названия хоуств, так и имена хоу могут демонстрировать признаки всех перечисленных категорий имен собственных, совпадать с клановыми эмблемами и пр. Тем не менее для группы “названий хоуств” (которые определяются благодаря сведениям о структуре имени) более характерно использование в качестве топонимов, а для группы “имен хоу” более характерно использование в качестве имен людей. Частично их появление в иных контекстах можно объяснить совпадениями, особенностями китайского языка и письменности и пр. Более глубокие закономерности наверняка имеются, но прослеживаются еще недостаточно четко.
Так, названия хоуств в надписях, с одной стороны, теоретически могут обозначать группу людей под властью хоу: общность жителей данной территории или же политически организованную родственную группу. Якобы “личные” имена хоу также могут обозначать принадлежность хоу к какой-либо родственной группе. Но, поскольку эти данные пока не подтверждены, следует воспринимать названия хоуств как топонимы, а имена хоу – как личные. Вкупе с наличием надписей о назначении хоу Шан базовой концепцией о статусе иньских хоу остается традиционная теория “земельных пожалований”, согласно которой хоу получали земли от вана в наследственное держание. Но эта позиция не является ни окончательной, ни твердой. К тому же нельзя исключать возможность существования нескольких способов стать хоу, включая формальную передачу титула покоренному, но изначально независимому правителю.